В мире, где сотрудничество берет верх над борьбой с нулевой суммой, исключительность Америки может засиять. Грандиозные возможности и мировые проблемы ждут от США нового взаимодействия с Китаем
Эндрю К. П. Люн (международный и независимый стратег по Китаю. Председатель и генеральный директор компании Andrew Leung International Consultants and Investments Limited)
В условиях, когда отношения между США и Китаем, казалось бы, находятся в состоянии глубокой заморозки, председатель КНР Си Цзиньпин на недавней встрече с лидером большинства в Сенате США Чаком Шумером и его двухпартийной делегацией в последнюю минуту попал в самую точку. Си подчеркнул, что «ловушка Фукидида» «не является неизбежной», что «широкий мир может приспособить Китай и США к их развитию и общему процветанию».
В основе всего этого лежит отказ Америки признать, что мир стал многополярным. Риторика о главенстве США не утихает — кроме Америки и Китая, похоже, не существует надежного третьего центра силы, подтверждающего концепцию многополярного мира. Однако, даже обладая военной мощью, США не всегда могут добиться желаемого — примером тому может служить происходящее на Украине и Ближнем Востоке.
Как утверждают Эмма Эшфорд и Эван Купер из Стимсоновского центра, вашингтонского беспартийного аналитического центра, в журнале Foreign Policy на прошлой неделе: «Многополярная система не требует наличия трех держав равного размера; она лишь требует, чтобы значительная власть была сосредоточена в более чем двух государствах. Сегодня средние державы — от Японии до Индии — значительно более влиятельны, чем раньше».
Помимо средних держав, на первый план выходит Глобальный Юг в целом. По данным нью-йоркской компании The Conference Board, к 2035 году на страны с развивающейся экономикой будет приходиться 61% мирового валового внутреннего продукта по паритету покупательной способности. Наряду с экономическим ростом будет расти и влияние стран Юга.
Что касается Китая, то процветание компании Huawei Technologies, несмотря на удушающий технологический контроль, говорит о том, что США, возможно, недооценили технологический потенциал и устойчивость Китая. Инспирируемое США глобальное движение за отсоединение или «снятие рисков» с Китая выглядит все более бесполезным и контрпродуктивным.
Китай обладает огромным количеством докторов наук в области STEM (наука, технологии, техника и математика), и к 2025 г. их число в США превысит три к одному, не считая иностранных студентов. По данным мартовского исследования Австралийского института стратегической политики, Китай опережает США в 37 из 44 ключевых передовых технологий, причем во всех категориях, включая искусственный интеллект, квантовые коммуникации и биотехнологии, он имеет значительное преимущество.
Главным козырем Китая является его глубокая связь с мировой экономикой. Если раньше США были крупнейшим торговым агентом для большинства стран мира, то теперь Китай является крупнейшим торговым партнером для 128 из 190 стран, говорится в докладе Института Лоуи. А семь из десяти самых загруженных контейнерных портов мира находятся в Китае.
Но даже при всем этом Китай — не единственная игра в городе. Состоятельные люди мигрируют из Китая и таких стран, как Индия, Великобритания и Россия, в такие ведущие страны, как Австралия, Сингапур и Объединенные Арабские Эмираты. Космополитизм — концепция, восходящая к Греции IV века, — призывает к чувству глобальной гражданственности, выходящему за рамки элитарного национализма с нулевой суммой.
В нем заложена идея о том, что, если отбросить фракционные конфликты и соперничество, мы живем в одной глобальной деревне в эпоху, определяемую изменением климата без границ, технологиями четвертой промышленной революции, обеспечивающими электронную коммерцию и Интернет вещей.
В этом заключается суть видения Си сообщества с общим будущим для человечества, которое соответствует китайской философской концепции гармонии, несмотря на различия: he er butong.
В мире, где сотрудничество и сосуществование побеждают смертельную борьбу с нулевой суммой, исключительность Америки может стать по-настоящему яркой. Свидетельство тому — непревзойденное научное превосходство, технологические прорывы, предпринимательское мастерство, финансовая глубина, глобальный военный охват, сеть друзей и союзников, а также глобальная культурная «мягкая сила».
Возможно, именно поэтому упомянутые выше ученые Стимсоновского центра утверждают, что многополярность не является плохой новостью для США.
В голову приходят некоторые первые идеи о том, как США могли бы продуктивно взаимодействовать с Китаем в многополярном мире.
Во-первых, необходимо показать, что Вашингтон искренне отстаивает принцип «одного Китая». Вместо того чтобы зацикливаться на превращении Тайваня в военного дикобраза, Америка могла бы развивать диалог по вопросам межпространственных отношений, обменов между людьми, двусторонней торговли и инвестиций, включая коммерческие интересы США. В конце концов, Пекин в трех последовательных «белых книгах» ясно дал понять, что приоритетом является мирное объединение.
Во-вторых, Америка должна сократить провокационное военно-морское патрулирование в целях свободы навигации. То, что она не признает территориальные претензии Пекина в Южно-Китайском море, уже давно доказано. Более продуктивным может быть ускорение разработки кодекса поведения в Южно-Китайском море. Индонезия, как председатель АСЕАН, выступила с инициативой такого ускорения, которая впоследствии была согласована как с Китаем, так и с Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии.
В-третьих, в сотрудничестве с Пекином США должны чаще организовывать визиты в различные регионы Китая американских законодателей и лидеров общественного мнения для обмена опытом. Их китайские коллеги также должны отбираться для участия в расширенной программе международных визитеров США (в которой я принимал участие в 1990 г. сразу после разгона площади Тяньаньмэнь). Более глубокое взаимопонимание часто творит чудеса в наведении мостов.
В-четвертых, США должны осуществлять совместно с Китаем проекты, направленные на решение различных проблем Глобального Юга, включая смягчение последствий изменения климата, создание инфраструктуры возобновляемых источников энергии, образование и техническую подготовку, здравоохранение и профилактику пандемий. Знания и навыки американцев и китайцев часто дополняют друг друга. Совместная работа укрепляет доверие и сотрудничество.
Это лишь первые шаги на пути к более широким возможностям американо-китайского сотрудничества, включая освоение космоса, организацию «горячих линий» для разрешения конфликтов между лидерами, реформирование Всемирного банка, Международного валютного фонда и Совета Безопасности ООН.
Эндрю К. П. Люн – независимый международный стратег по Китаю; ранее он занимал должность генерального директора по социальному обеспечению и официального представителя Гонконга в
Великобритании, Восточной Европе, России, Норвегии и Швейцарии.
(Мнения, выраженные в данной статье, принадлежат исключительно автору и не обязательно отражают точку зрения World Geostrategic Insights)
Эта статья была опубликована на английском языке в SCMP