Альтаф Хусейн Вани
В мире, якобы управляемом международными нормами и правовыми рамками, механизм, призванный защищать права человека и гуманитарные принципы, часто демонстрирует разительное противоречие: надежный в теории, но часто бессильный в столкновении с геополитическими реалиями.
Международные системы прав человека и гуманитарного права, представляя собой высшие стремления человечества к справедливости, часто не способны обеспечить реальную защиту наиболее уязвимых слоев населения, особенно когда нарушения совершаются могущественными государствами или их союзниками.
Обещания и реальность международно-правовых рамок
Эпоха после Второй мировой войны стала свидетелем появления впечатляющей архитектуры международного права прав человека и гуманитарного права. Всеобщая декларация прав человека, Женевские конвенции, Конвенция о геноциде и многочисленные последующие договоры и институты обещали новый мировой порядок, в котором человеческое достоинство будет защищено независимо от национальности или обстоятельств.
Однако сегодня этот механизм зачастую работает с тревожной избирательностью. Как отметил бывший Верховный комиссар ООН по правам человека Зейд Раад аль-Хусейн, «избирательность и двойные стандарты в применении международного права калечат систему и подрывают доверие к ней».
Когда правосудие встречается с властью: разрыв в реализации
Разрыв в реализации между судебными решениями и их фактическим исполнением свидетельствует о фундаментальной слабости системы. Рассмотрим консультативное заключение Международного суда (МС) 2004 года, в котором израильский разделительный барьер на оккупированных палестинских территориях объявлен незаконным с точки зрения международного права. Несмотря на то, что суд однозначно признал, что стена нарушает права палестинцев, и предписал ее демонтировать, барьер продолжает стоять почти два десятилетия спустя при минимальном международном давлении, требующем его соблюдения.
Аналогичным образом, 2022 временные меры, принятые Международным Судом по делу о геноциде рохинья, возбужденному Южной Африкой против Мьянмы, имеют ограниченное применение. Хотя эти меры имеют обязательную юридическую силу, они не имеют механизмов принуждения, когда могущественные государства или их союзники предпочитают их игнорировать.
Недавно принятые Международным Судом в январе 2024 года временные меры, предписывающие Израилю предотвратить акты геноцида в Газе, вновь продемонстрировали этот пробел в реализации. Несмотря на свидетельства продолжающихся жертв среди гражданского населения и гуманитарной катастрофы, эффективные механизмы принуждения по-прежнему отсутствуют.
Выборочное судебное преследование: Правосудие для некоторых
Международный уголовный суд (МУС), созданный для того, чтобы положить конец безнаказанности за самые тяжкие международные преступления, демонстрирует избирательное применение международного правосудия. Хотя суд в основном занимается ситуациями в Африке, расследования предполагаемых преступлений могущественных государств или их союзников сталкиваются с серьезными препятствиями.
Предварительное расследование МУС предполагаемых преступлений в Афганистане, в том числе тех, которые могли быть совершены американским персоналом, столкнулось с жестким противодействием со стороны Соединенных Штатов, включая санкции против должностных лиц МУС. Несмотря на многочисленные доказательства серьезных нарушений, расследование не достигло значительного прогресса.
Тем временем предварительное расследование МУС ситуации в Палестине годами продвигалось ледниковыми темпами, несмотря на документально подтвержденные нарушения. Когда бывший прокурор Фату Бенсуда наконец определила, что суд обладает юрисдикцией для расследования предполагаемых преступлений на оккупированных территориях, она столкнулась с сильным политическим давлением и угрозами со стороны нескольких влиятельных государств.
Отказ в самоопределении: Кашмир и Палестина
Право на самоопределение, закрепленное в Уставе ООН и многочисленных документах по правам человека, остается недостижимым для многих групп населения, живущих в условиях оккупации или спорного управления.
В Кашмире, несмотря на резолюции Совета Безопасности ООН, призывающие провести плебисцит для определения статуса региона, народу Кашмира отказывают в этом фундаментальном праве уже более семи десятилетий. Отмена Индией в 2019 году статьи 370, которая предоставляла особый статус Джамму и Кашмиру, еще больше укрепила прямое правление Нью-Дели, а также отключение связи, массовые задержания и ограничения на передвижение и собрания. Реакция международного сообщества была в основном приглушенной, а экономическое и стратегическое партнерство с Индией превалировало над вопросами прав человека.
Аналогичным образом, палестинцы продолжают жить в условиях оккупации на Западном берегу и блокады в Газе, а их право на самоопределение постоянно подрывается расширением поселений, присвоением ресурсов и ограничениями на передвижение. Несмотря на многочисленные резолюции ООН, подтверждающие права палестинцев, их осуществлению мешают геополитические соображения и защита, предоставляемая Израилю могущественными союзниками.
Двойные стандарты в применении
Контраст в международной реакции на различные гуманитарные кризисы выявляет тревожные несоответствия. Когда Россия вторглась в Украину в 2022 году, международное сообщество быстро мобилизовалось, введя санкции, поставки оружия и расследования МУС. Однако подобная срочность отсутствовала в других конфликтах с участием могущественных государств или их союзников.
Кризис в Йемене, который привел к тому, что ООН называет самым тяжелым гуманитарным кризисом в мире, продолжается практически без изменений. Разрушительные гуманитарные последствия, включая широкомасштабный голод и жертвы среди гражданского населения, не привели к сопоставимым международно-правовым последствиям.
Путь вперед: Реформирование системы
Системы международного права прав человека и гуманитарного права нуждаются в фундаментальных реформах, чтобы устранить эти структурные неравенства:
1 — Укрепление механизмов правоприменения: Создание последствий несоблюдения решений международных судов, возможно, через обязательные действия Совета Безопасности ООН или альтернативные пути принуждения.
2 — Снижение политизации: Обеспечение большей независимости международных судов и органов по правам человека от политического влияния, включая надежные механизмы финансирования.
3 — Расширение юрисдикции: Поддержка принципов универсальной юрисдикции, позволяющих национальным судам преследовать международные преступления независимо от места их совершения или гражданства преступников.
4 — Расширение прав и возможностей гражданского общества: Повышение роли организаций гражданского общества в мониторинге, отчетности и адвокации с целью оказания давления на соблюдение международных норм.
5 — Реформирование Совета Безопасности ООН: Устранение структурного дисбаланса, созданного правом вето, которое позволяет постоянным членам оградить себя и своих союзников от ответственности.
Заключение
Международные системы прав человека и гуманитарного права обеспечивают жизненно важную защиту в принципе, но часто подводят тех, кто больше всего нуждается в защите, когда сталкиваются с политикой власти. Случаи с Палестиной, Кашмиром, Йеменом и другими ситуациями с участием могущественных государств демонстрируют, как избирательное применение подрывает легитимность всей системы.
Как заметил бывший Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, «когда верховенство закона заменяется верховенством силы, все мы уменьшаемся». Пока международное сообщество не устранит фундаментальный дисбаланс сил, позволяющий одним государствам действовать безнаказанно, а другим — быстро привлекаться к ответственности, обещание всеобщей защиты прав человека останется невыполненным для миллионов самых уязвимых людей в мире.
Механизм для защиты прав человека в глобальном масштабе существует, но его шестеренки заклинивает та самая динамика власти, которую он был призван преодолеть. Настоящая реформа требует не просто институциональных корректировок, а фундаментальной приверженности принципу, согласно которому защита прав человека должна применяться в равной степени ко всем, независимо от того, какие силы могут быть причастны к их нарушению.
Автор: Альтаф Хусейн Вани — председатель Кашмирского института международных отношений (KIIR).
(Мнения, выраженные в этой статье, принадлежат исключительно автору и не обязательно отражают точку зрения World Geostrategic Insights).
Источник изображения: Concern Worldwide