В условиях пандемии COVID-19 существует риск осложнения отношений между Сирией и Ираном. Официальный Дамаск опасается, что иранские военнослужащие могут распространить коронавирус на местное население.
Первый случай коронавирусной инфекции был зарегистрирован на территории Ирана 19 февраля 2020 года. С тех пор COVID-19 стремительно распространился по всей иранской территории, создав угрозу для сопредельных стран и, прежде всего, для Сирии.
По информации сирийского министерства здравоохранения, коронавирус представляет серьёзную проблему для национальной безопасности страны, которая находится в катастрофическом положении из-за 9 лет военных действий. Так, первый случай заражения в Сирии был зарегистрирован 23 марта 2020 года в непосредственной близости от города Дейр-эз-Зор. 3 апреля 2020 года количество зарегистрироввнных заражённых лиц достигло 16 человек.
По мнению официального Дамаска, уже в конце апреля 2020 года в Сирии может быть более 1000 человек с подтверждённым диагнозом COVID-19. При этом правительство Сирии и местные жители считают Иран главным источником распространения коронавируса в регионе. Кроме того, Дамаск исходит из мнения о том, что пандемия может существенно ослабить обороноспособность государства и поставить под сомнение дальнейшие военные кампании Сирийской Арабской Армии.
Стоит отметить, что Дейр-эз-Зор, в окрестностях которого был выявлен первый случай заражения на территории Сирии, представляет собой основной транспортный узел, который активно используют иранские ополченцы, направляющиеся для выполнения боевых миссий на территорию Сирии и Ирака. В связи с этим, опасения официального Дамаска относительно Ирана могут быть вполне оправданными.
Чтобы максимально оградить себя от распространения коронавируса, Сирия готова приостановить прямое взаимодействие с иранскими военнослужащими. Кроме того, в целях борьбы с пандемией правительство Башара Асада запретило богослужения в мечетях страны. Между тем, большие споры вызвало закрытие мечети Сайиды Зейнаб в Дамаске — наиболее излюбленного места иранских паломников.
Дело в том, что мечеть Сейиды Зейнаб — это не только религиозная святыня, но место регулярных собраний движения «Хизбалла Аль-Хиджаз», которое преимущественно действует в Саудовской Аравии, Кувейте и Бахрейне. В силу этого, любые ограничения деятельности мечети, даже под давлением пандемии, представляют собой угрозу блокировки логистических и транспортных связей проиранских группировок сил, действующих на территории Ближнего Востока.
Накануне сирийского конфликта Иран играл ведущую роль в окрестностях мечети Сейиды Зейнаб, которая стала центром притяжения мусульман из Ирана, Ирака, Ливана, Афганистана и Пакистана. Кроме того, режим аятолл официально принял на себя функции по защите религиозной святыни. Это позволило создать в южном пригороде Дамаска своеобразный проиранский район, в котором заметную активность проявляют представители движения «Хизбалла». В связи с этим, закрытие мечети внучки пророка Мухаммеда создаёт значительные трудности в реализации деятельности «Хизбаллы» и других иранских прокси.
Тем не менее, по состоянию на 8 апреля 2020 года в Сирийской Арабской Республике более 300 человек имеют подозрение на коронавирус, в том числе в Дамаске, Тартусе, Латтакии, Алеппо, Хомсе и Хаме. При этом, как отмечают эксперты Всемирной организации здравоохранения, количество реально заражённых лиц в Сирии может быть гораздо больше.
Дело в том, что проиранская община в окрестностях Дамаска является весьма закрытой социальной группой. По этой причине определить действительное количество носителей COVID-19 здесь крайне затруднительно. Однако эксперты единодушны во мнении о том, что именно в районе мечети Сейиды Зейнаб, где преимущественно представлены выходцы из Ирана, Ирака и Ливана, в настоящее время может быть наибольшее количество заражённых людей.
Осложнение в отношениях между Сирией и Ираном из-за коронавируса может стать серьёзной политической проблемой для Башара Асада. Так, без военной помощи со стороны иранских ополченцев Дамаск рискует подорвать обороноспособность государства и потерять те районы в Сирии, которые в настоящее время контролируются Тегераном. К тому же, режим аятолл не в состоянии полностью прекратить сотрудничество с Сирией, поскольку помощь Ирана — это не столько благотворительность, сколько проявление особого интереса Тегерана к участию в сирийском театре военных действий.
В конце концов, в Сирии представлены не только иранские ополченцы, но и иранские инвестиции, а также иранские военные объекты. Поэтому Тегеран даже под угрозой распространения COVID-19 вряд ли откажется от своих планов представлять свои интересы в Сирийской Арабской Республике. Иран по-прежнему будет продолжать использовать для переброски своих ополченцев и военных грузов Дейр-эз-Зор, а также пограничный переход Альбукамаль.
Aвтор статьи: Денис Коркодинов
Имидж Кредит: BESHARA/AFP/Getty Images
