Эндрю К. П. Люн
После Второй мировой войны мир переживал период относительного процветания и стабильности. Глобальное доминирование Америки, военное, финансовое, экономическое, технологическое и идеологическое, поддерживало американоцентризм «либеральный мировой порядок», опирающийся на различные глобальные институты под руководством США и могущественный доллар. Тем не менее, как отмечают ученые, этот порядок «никогда не был полностью либеральным, действительно международным или полностью упорядоченным». (1)
В связи с резким ростом Китая как «ближайшего соперника» Америки, обеспокоенная и озабоченная администрация Байдена удваивает «универсальные ценности» свободы и демократии, продолжая пропагандировать «порядок, основанный на правилах», хотя Америка часто придерживается одного правила для себя и навязывает другое правило другим, часто в ущерб суверенитету, стратегическим интересам или развитию других стран — двойные стандарты во всем.
На этом фоне 2024 год стал свидетелем стечения судьбоносных региональных и глобальных событий, обозначив его как точку перелома, способную изменить послевоенный мировой порядок не только в одном направлении.
В 2024 году затянувшаяся война на истощение в Украине начинает испытывать терпение все более настороженных избирателей в Европе и США, сигнализируя о неустойчивости войны. Это совпадает с перестройкой геополитики на Ближнем Востоке: сближение Саудовской Аравии и Ирана при посредничестве Пекина, продолжающийся гуманитарный кризис в Газе библейских масштабов и внезапный крах режима Асада в Сирии. В то же время растущий и набирающий силу Глобальный Юг стремится присоединиться к значительно расширенной и более влиятельной группе BRICS Plus, чтобы продвигать свои общие интересы в области развития.
В Восточной Азии разочарованная и более агрессивная Северная Корея развивает ракетно-ядерный потенциал большой дальности. На Тайване был избран новый лидер с известными сепаратистскими наклонностями, что нервирует Пекин. Ничто из вышеперечисленного и близко не сравнится с потрясениями, вызванными триумфальным возвращением в Белый дом иконоборца Дональда Трампа под лозунгом «Сделаем Америку снова великой». Этому противостоит более подготовленный Китай, сохраняющий курс, несмотря на беспрецедентные внутренние и внешние факторы, добивающийся больших успехов в области технологий и инноваций, включая доминирование в производстве электромобилей (EV) и соответствующих глобальных цепочек поставок, а также достижения в таких эпохальных технологиях, как искусственный интеллект и квантовые науки.
Тем временем, пока Трамп 2.0 приступает к «бурению, детка, бурению» для эксплуатации ископаемых богатств Америки, изменение климата становится все ближе и ближе. Недавний беспрецедентный пожарный хаос в Лос-Анджелесе — страшный сигнал к действию. В результате всех этих потрясений в Европе и других странах усиливается правая, националистическая, ксенофобская и антиглобалистская политика, что приводит к расколу мирового порядка.
(1) Война на Украине
В Украине продолжается марионеточная война на истощение. Благодаря обновленному производству боеприпасов российские солдаты превосходят украинцев в численности 10 к 1 (2), в то время как военные поставки НАТО сократились (3). Американские традиционные системы боеприпасов, которыми давно пренебрегают, также не могут восполнить этот пробел. В условиях, когда на Украине быстро заканчиваются трупы, удвоение финансовой помощи Украине не заменит ее, равно как и разрешение Украине использовать более дальнобойные ракеты (300-го радиуса действия) не сможет переломить ситуацию.
По мере того как Путин корректирует военную стратегию, чтобы закрепить и продвинуть завоевания в Донбассе с критически важным выходом к Черному морю, создается почва для неизбежного урегулирования при новом президентстве Трампа, возможно, гораздо раньше, чем позволит гордыня или принятие желаемого за действительное. Это может принять форму перемирия в стиле Корейской войны, заморозить ситуацию на местах без формальных уступок по суверенитету, возможно, с некоторыми совместными механизмами для сдерживания будущего российского реваншизма. Возможно, именно это имел в виду Трамп, когда хвастался, что закончит войну «за один день».
Если ослабленная, но обладающая ядерным оружием Россия переживет войну на Украине с территориальными приобретениями, как бы они ни назывались, она, скорее всего, останется экзистенциальной угрозой для остальной Европы, особенно для тех, кто находится в непосредственном соседстве с Россией.
Этот сценарий, вероятно, усилит беспокойство Европы по поводу безопасности в свете воспринимаемой ненадежной американской защиты при Трампе 2.0, не говоря уже о слабеющей экономике и расколотой политике Европы. Это приводит к более взвешенным отношениям с Китаем, учитывая его огромный рыночный потенциал, особые отношения с Россией и статус самой влиятельной страны на планете после США.
(2) Газа, Сирия, Турция, Израиль и Иран
Спровоцированные ужасным террористическим нападением Хамы на Израиль 7 октября 2023 года, массовые и непрекращающиеся военные репрессии Израиля против базы Хамы в густонаселенной Газе привели к гуманитарному кризису библейских масштабов на протяжении 2024 года и далее. Многочисленные палестинские гражданские здания, включая школы и больницы, были разрушены, тысячи невинных женщин и детей погибли или лишились конечностей, остались без крова или лишились достаточного количества пищи и воды. Только в Газе 1,9 миллиона палестинцев были насильственно перемещены в результате израильских наступательных действий из 2,2 миллиона человек.
Бесцеремонное нарушение международного гуманитарного права вызвало огромный резонанс в мировом сообществе, и не в последнюю очередь в исламском мире. Поддержка требования палестинцев о создании независимого государства значительно возросла. По состоянию на июнь 2024 года Государство Палестина признано в качестве суверенного государства 146 из 193 государств-членов ООН, более 75 % всех членов ООН, включая Норвегию, Ирландию и Испанию.
При полной поддержке Соединенных Штатов, где еврейское лобби обладает непревзойденным политическим влиянием, премьер-министр Израиля Нетаньяху продолжает наступление, поклявшись искоренить ХАМАС до последнего человека.
Обезглавив высших руководителей ХАМАС и «Хезболлы» с помощью целенаправленных военных ударов, Израиль добился триумфа, заключив соглашение о прекращении огня с Ливаном, и удваивает военные операции в Газе. Нетаньяху хочет, чтобы новое соглашение о прекращении огня с ХАМАС, включающее взаимное освобождение заложников, было лишь временным.
Нетаньяху также, похоже, готов к решительным действиям, чтобы раз и навсегда устранить ядерную угрозу Ирана, возможно, привлекая Саудовскую Аравию к расширенному анти иранскому Авраамскому соглашению, опираясь на поддержку, которую, как он ожидает, окажет Трамп 2.0.
Однако, по мнению Шалома Липнера, старшего научного сотрудника Инициативы Скоукрофта по безопасности на Ближнем Востоке в рамках ближневосточных программ Атлантического совета, амбиции Нетаньяху по переделке Ближнего Востока вряд ли увенчаются успехом как из-за израильской политики, так и из-за неправильного понимания Трампа. Последний ранее потребовал от Нетаниягу прекратить войну в Газе еще до того, как Байден покинул Белый дом, в соответствии с отрицающей войны внешней политикой Трампа 2.0. (4)
Что касается Большого Ближнего Востока, то историческое сближение Саудовской Аравии и Ирана при посредничестве Китая продемонстрировало глубокое стремление этих двух исторически соперничающих государств к новой эре мира и единства на Ближнем Востоке, что вылилось в единодушную поддержку давнего требования палестинцев о создании государства — экзистенциальной границы для Израиля и в то же время вероятного якоря для мира.
Независимо от прекращения огня между Израилем и ХАМАС, израильско-иранский конфликт, вероятно, усилится при Нетаньяху, причем Иран, хотя и ослабленный, скорее всего, продолжит активнее использовать других прокси, таких как хути, и использовать «дроссель» в Красном море, чтобы угрожать международному судоходству.
Ухудшение гуманитарного кризиса в Газе будет и дальше подрывать международную поддержку Израиля (и, как следствие, Соединенных Штатов). Президент Трамп, возможно, захочет избежать войны с Ираном, заключив еще одну ядерную сделку взамен той, которую он разорвал в 2018 году в первые дни своего первого президентства.
Тем временем, когда режим Асада ушел, HTS, запрещенная ООН, США, Великобританией и ЕС террористическая группировка происхождения «Аль-Каиды», получила некоторый контроль над Сирией и пытается сформировать гражданское правительство. Турция и Израиль пользуются хаосом, чтобы укрепить свои интересы в Сирии, причем Израиль разрушил химические и другие военные объекты Асада и занял некоторые стратегические населенные пункты в Сирии во время своего политического перерыва.
Падение Асада знаменует собой стратегическое поражение иранской «оси сопротивления», включающей «Хезболлу» в Ливане, ХАМАС в Газе и хути в Йемене. Оно также представляет собой серьезное поражение для России, чьи военные базы в Сирии позволяют ей проецировать силу на Средиземноморье, Ближний Восток и Северную Африку (MENA). Будущее этих баз теперь неопределенно. (5)
Все державы тщательно выверяют свой подход к динамике новой Сирии. Что касается Китая, то Сирия может приветствовать расширение китайской инициативы «Пояс и путь» (ППД), чтобы помочь восстановлению разрушенной войной страны. Турция, как один из ключевых центров БРИ, скорее всего, окажет поддержку. Однако HTS имеет тесные связи с Исламской партией Туркестана (TIP), чья поддержка хорошо известна Движению за независимость Восточного Туркестана (ETIM), угрожающему дестабилизировать обширную китайскую провинцию Синьцзян. Как и в случае с новым Ираком, контролируемым талибами, Пекин, скорее всего, будет применять крайне осторожный подход, осторожно ступая по тонкому льду. (6)
(3) Антигегемонистская коалиция России, Ирана и Китая, не забывая о Северной Корее
Десятилетия двухпартийной американской вражды против России, Ирана и Китая невольно привели к тому, что Россия, Иран и Китай стали гораздо ближе друг к другу, не образуя прочного блока, объединенного как общим сопротивлением гегемонии США, так и экономической взаимодополняемостью. И Россия, и Иран богаты энергетическими ресурсами, крупнейшим и ненасытным потребителем которых в мире является Китай. Обе страны также являются ключевыми связующими звеньями для китайской инициативы «Пояс и путь» по всей Евразии.
В своей фундаментальной книге «Великая шахматная доска» (7), вышедшей в 1997 году, покойный Збигнев Бжезинский, в прошлом вершитель американской внешней политики, так высказался о глобальном лидерстве Америки.
«Потенциально самым опасным сценарием была бы большая коалиция Китая, России и, возможно, Ирана, «антигегемонистская» коалиция, объединенная не идеологией, а взаимодополняющими претензиями. По своим масштабам и охвату она будет напоминать вызов, брошенный когда-то китайско-советским блоком, хотя на этот раз Китай, скорее всего, будет лидером, а Россия — последователем. Предотвращение этой непредвиденной ситуации, какой бы отдаленной она ни была, потребует проявления геостратегического мастерства США одновременно на западном, восточном и южном периметрах Евразии.»
Очевидно, что прозорливость Бжезинского осталась без внимания.
Дополнительную силу рыхлой «коалиции» Россия-Иран-Китай придает Северная Корея. Десятилетия так называемых «шестисторонних переговоров» (США, Япония, Южная Корея, Северная Корея, Китай и Россия) по денуклеаризации Северной Кореи дали очень мало, если вообще что-то дали, что было отмечено настойчивым требованием США к Северной Корее в одностороннем порядке демонтировать свою военную ядерную структуру до любого ослабления американских санкций. Подобное отсутствие искренности проявилось и после того, как в июле 2019 года Трамп в театральной манере приблизился к границе Северной Кореи для рукопожатной встречи с верховным лидером КНДР Ким Чен Ыном.
Теперь Ким полностью разочарован и убежден, что выживание его режима зависит от чугунного ракетно-ядерного потенциала Северной Кореи, поддерживаемого мобильными межконтинентальными системами доставки и бесшумными подводными лодками. Это то, что Северная Корея пытается воплотить в жизнь с 2024 года и далее, независимо от Трампа 2.0.
В дополнение к тесным отношениям с Китаем и Ираном Северная Корея теперь сближается с Россией, хотя бы для того, чтобы получить российский технологический опыт для модернизации своих систем доставки межконтинентальных ракет. Чтобы продемонстрировать солидарность с Россией, бойцы Северной Кореи теперь сражаются бок о бок с российскими солдатами на полях сражений в Украине.
30 октября, за несколько дней до президентских выборов в США, Северная Корея провела испытательный пуск межконтинентальной баллистической ракеты, которая летела 86 минут — самый продолжительный полет, зарегистрированный до сих пор, — прежде чем упасть в воды у восточного побережья страны. Запуск был произведен под резко увеличенным углом, и время полета составило 15 000 км (9 300 миль), что при нормальной траектории может привести к достижению любой точки материковой части Соединенных Штатов. Не может быть более четкого сигнала от Кима для следующего обитателя Белого дома.
Если Северная Корея не получит немедленных выгод, любые театральные выходки Трампа вряд ли убедят Кима отказаться от своей ядерной страховки.
Вместо того чтобы угрожать «огнем и яростью», президенту Трампу, возможно, стоит задуматься о том, как после неудачной вьетнамской войны коммунистический Вьетнам стал чем-то вроде американского союзника против Китая. «Это экономика, глупый!», — заимствуя часто цитируемую поговорку бывшего президента Клинтона. Экономическая трансформация Северной Кореи, полностью интегрированная в глобальную торгово-экономическую систему, вполне может стать ключом к долгосрочному миру на Корейском полуострове.
(4) Трамп 2.0
Результатом выборов 2024 года станет триумфальное возвращение Дональда Трампа в Белый дом в качестве самого могущественного президента США, какого не было за последние десятилетия. Он получил контроль над Палатой представителей, Сенатом и Верховным судом, а большинство про республиканских судей Верховного суда были назначены пожизненно уже во время его первого президентства.
Как показал вдохновленный Трампом, хотя впоследствии от него отреклись, предвыборный «Проект 2025» (8), Трамп, похоже, намерен «очистить» от нелояльных чиновников всю федеральную бюрократию. Обладая характерной манией величия, он, вероятно, будет использовать бесконтрольную власть для принятия иконоборческих решений по целому ряду вопросов как внутри страны, так и за рубежом, вызывая недовольство как противников, так и союзников.
В январе 2025 года, когда Трамп вступил в 47-й раз в должность президента США, мало кто сомневался в его односторонней, разрушительной программе MAGA (Make America Great Again) с транзакционным уклоном.
Невзирая на первоначальный блеск, он неоднократно заявлял о своих территориальных амбициях: сделать Канаду 51-м штатом Америки, вернуть Панамский канал и оккупировать Гренландию — к черту Вестфальский принцип национального суверенитета, закрепленный в Уставе Организации Объединенных Наций.
Как и предупреждали перед инаугурацией, Трамп вводит 25-процентные тарифы на Мексику и Канаду и на удивление мягкие 10-процентные тарифы на Китай (аналогично из-за проблем с наркотиками и нелегальными иммигрантами). Он подписал указ о выходе из Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) и Парижского соглашения по изменению климата (9).
Трамп превозносит универсальное достоинство тарифов, подкрепленное непревзойденной глобальной мощью Америки, считая, что они вполне могут заменить подоходный налог. (10)
Однако товары, компоненты, детали, материалы и сопутствующая логистика китайского производства стали повсеместно распространенными в мире. Даже не будучи «Сделано в Китае», товары повсюду имеют китайский производственный процесс или логистику. Семь из одиннадцати крупнейших контейнерных портов мира расположены в Китае, включая Гонконг. В любом случае, повышение тарифов приведет к росту американских потребительских цен,
В сочетании с безудержным «печатанием денег», «непомерными привилегиями» Америки и фискальной щедростью американская инфляция, скорее всего, укоренится. Независимо от тарифов, большинство рабочих мест в Соединенные Штаты реально не вернется из-за гораздо более высоких производственных затрат, не говоря уже о выхолощенных производственных навыках и процессах после десятилетий деиндустриализации в пользу рынков капитала.
В результате, чтобы сделать американские товары более конкурентоспособными, доллар США, возможно, придется ослабить, в сочетании с монетарной щедростью (или еще большим печатанием денег) для накачки экономики. К опасениям по поводу склонности Америки к вооружению доллара и сомнениям в долгосрочной стоимости доллара добавляются темпы глобальной дедолларизации, которая, вероятно, будет ускоряться, принимая формы недолларовых валютных свопов, альтернативных платежных систем, суверенных цифровых валют и более диверсифицированных национальных валютных портфелей, и все это будет уменьшать силу доллара.
В ответ на беспрецедентное личное приглашение присутствовать на инаугурации избранного президента Дональда Трампа председатель КНР Си Цзиньпин направил вице-президента Хань Чжэна представлять его интересы. Это означает готовность Трампа к заключению сделок и менталитет, отделяющий вражду от личных отношений, напоминающий знаменитую цитату «Это не личное, это сугубо бизнес» из голливудского блокбастера «Крестный отец».
Пережив разрушительные махинации первой администрации Трампа, Китай на этот раз подготовился гораздо лучше, отточив технологическую и инновационную самодостаточность и расширив экономические и геополитические связи с Глобальным Югом, помня о беспрецедентных ветрах как внутри страны, так и за ее пределами.
(5) Восхождение Глобального Юга
Согласно открытым данным, на долю БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южная Африка) приходится более трети суши Земли, 45 % населения планеты (3,6 млрд человек), 40 % всей добычи нефти и около четверти мирового экспорта товаров.
В 2024 году группа «БРИКС плюс» значительно расширилась. После 16-й встречи БРИКС в Казани (Россия) в октябре 2024 года не менее 34 стран выразили заинтересованность в присоединении. Среди стран, которые находятся в списке ожидания, — Малайзия, Таиланд, Нигерия, Боливия и даже Турция, член НАТО. Ожидается, что на расширенную группу БРИКС плюс будет приходиться 35,6 % мирового ВВП, что превысит показатели Группы семи (G7) по паритету покупательной способности (ППС).
Это происходит в то время, когда Китай играет все более влиятельную роль в объединении развивающихся стран Глобального Юга. Они стали более способны защищать свое национальное достоинство и выбранные пути развития от американской односторонности. Хотя большинство из них видят огромные преимущества в установлении более тесных экономических отношений с растущим Китаем, они сохраняют приверженность хорошим отношениям с Соединенными Штатами.
О многом говорит форум Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), проведенный в Перу в начале ноября 2024 года, когда председатель Си Цзиньпин открыл новый современный порт Чанкай в Перу, связав Латинскую Америку, исповедуемую Америкой «задним двором», напрямую с восточным побережьем Китая. Это контрастировало с тем, что президент Байден «щедро» подарил 150 подержанных пассажирских вагонов и локомотивов системе метрополитена Лимы. (11)
Связь Китая с Глобальным Югом отнюдь не идеологическая. Китай стал крупнейшим торговым партнером 128 из 190 стран, многие из которых относятся к Глобальному Югу. (12) Он по-прежнему занимает центральное место в их цепочке поставок и создания стоимости. Опасаясь усиления роли доллара в руках Соединенных Штатов, многие из них не понимают, почему они не могут вести двустороннюю торговлю с Китаем, используя валюты друг друга или альтернативные системы прямых платежей, включая цифровые валюты, сокращая транзакционные издержки и обходясь без доллара. Это происходит уже довольно давно. Поучительно, что президент Бразилии Лула призвал группу БРИКС создать свои альтернативные методы торговых расчетов с помощью Нового банка развития («банк БРИКС»). (13) Хотя избранный президент Трамп пригрозил наказать любую страну, уклоняющуюся от доллара, это, скорее всего, приведет к обратному результату, поскольку не сможет решить проблему растущей неразумности и непривлекательности проведения всех платежей под солнцем через доллар США. (14).
(6) Технологический «Великий скачок» Китая
Китай стал научной сверхдержавой, провозгласил лидер журнала The Economist 12 июня 2024 года (15) с некоторым преувеличением, учитывая тот факт, что в Китае не так много научных Нобелевских лауреатов, чтобы говорить об этом. Возможно, термин «технологическая сверхдержава» будет более точным.
Тем не менее, стоит отметить следующие важные моменты.
По данным компании Clarivate, специализирующейся на научной аналитике, в 2022 году Китай обогнал Америку и Европейский союз (ЕС) по количеству высокоэффективных рецензируемых научных работ, заняв первое место по цитируемости в области материаловедения, химии, машиностроения, компьютерных наук, экологии и окружающей среды, сельскохозяйственных наук, физики и математики.
США и ЕС по-прежнему сохраняют лидерство в молекулярной биологии, космических науках, неврологии, клинической медицине и иммунологии. Однако те области, в которых Америка и Европа по-прежнему лидируют, вряд ли останутся в безопасности надолго. Например, Китай демонстрирует впечатляющий рост в области биологических и медицинских наук.
Сейчас на долю Китая приходится около 40 % всех мировых научных работ по искусственному интеллекту, в то время как на долю Америки приходится около 10 %, а на долю ЕС и Великобритании — 15 % вместе взятых. В таких областях, как компьютерное зрение и робототехника, Китай значительно лидирует по количеству научных публикаций.
В десятке лучших университетов мира сейчас шесть китайских университетов или институтов, а по индексу Nature — семь. Цинхуа считается научно-техническим университетом номер один в мире.
Китай преуспевает в прикладных исследованиях, например, в области перовскитных солнечных батарей, и производит больше патентов, чем любая другая страна, чему способствует его непревзойденная обширная промышленная база.
О научном прогрессе Китая свидетельствует его роботизированный космический аппарат «Чанъэ-6», который стал первой миссией человечества по доставке образцов с труднодоступной дальней стороны Луны.
Когда дело доходит до фундаментальных, любопытных исследований (а не прикладных), Китай все еще играет в догонялки — страна публикует гораздо меньше статей, чем Америка, в двух самых престижных научных журналах, Nature и Science. Америка по-прежнему тратит на фундаментальные исследования примерно на 50 % больше.
Однако Китай лидирует в прикладных исследованиях и экспериментальных разработках в области квантовых технологий, искусственного интеллекта, полупроводников, нейронаук, генетики, биотехнологий, регенеративной медицины, а также в освоении «пограничных областей», таких как дальний космос, глубокие океаны и полюса Земли.
Китайские университеты выплачивают сотрудникам премии — по оценкам, в среднем по $44 000 каждому и до $165 000 — если они публикуются в высокоэффективных международных журналах. В период с 2000 по 2019 год более 6 миллионов китайских студентов покинули страну, чтобы учиться за границей. С конца 2000-х годов в страну возвращается больше ученых, чем уезжает, отчасти их привлекают передовые лаборатории в Китае, а отчасти — растущая подозрительность и дискриминация в западных странах. Сейчас в Китае работает больше исследователей, чем в Америке или ЕС.
Статья Economist согласуется со следующими выводами Австралийского института стратегической политики (ASPI) (16)
Китай лидирует в 37 из 44 критических технологий, зачастую производя более чем в пять раз больше высокоэффективных исследований, чем его ближайший конкурент — США. Среди категорий критических технологий Китай доминирует во всех подсекторах: искусственные материалы и производство; энергетика и окружающая среда; зондирование, синхронизация и навигация, а также значительно лидирует во всех остальных категориях.
По данным Центра безопасности и новых технологий (CSET) Университета Джорджа Тауна, эти наблюдения подтверждаются огромным резервом научных кадров Китая. (17) К 2025 году китайские университеты будут выпускать более 77 000 докторов наук в области STEM (наука, технологии, инженерия, математика) в год по сравнению с примерно 40 000 в США. Если не учитывать иностранных студентов, то число китайских выпускников докторов наук в области STEM превысит число их американских коллег более чем в три раза.
Технологический «Великий скачок» Китая, пожалуй, неудивителен. В качестве примера можно привести новую рабочую космическую станцию «Тяньгун», самостоятельно разработанную и эксплуатируемую с нуля после того, как Китай (а не Россия) был исключен с самого начала (1998 год) из состава существующей Международной космической станции (МКС) под руководством Америки.
В ближайшие годы и десятилетия, по мере того как все больше китайских ученых будут становиться либо отечественными, что отчасти обусловлено переходом Китая на технологическую самодостаточность, либо возвращаться из-за рубежа в связи с растущим заблуждением относительно «китайской угрозы», технологический прогресс Китая, скорее всего, будет продолжаться быстрыми темпами, возможно, даже более быстрыми.
(7) Китай возглавит «зеленую революцию» в мире
Изменение климата становится все более близким и значимым по всему миру. Разрушительный пожар в Лос-Анджелесе — это последний сигнал к действию.
Согласно обзору, проведенному в конце года организацией Earth. Org (18), 2024 год «практически наверняка» станет самым жарким годом в истории; все ураганы в Атлантике усилились в течение 2024 года; в большинстве районов Мирового океана в первые десять месяцев 2024 года наблюдалась рекордно теплая температура поверхности моря; гора Фудзи в октябре впервые за 130 лет осталась без снега после самого жаркого лета в Японии за всю историю; В результате повышения температуры океана глобальное обесцвечивание кораллов стало самым масштабным за всю историю наблюдений; каждый пятый мигрирующий вид теперь находится под угрозой исчезновения; а октябрьский доклад ООН показал, что глобальная температура увеличится на 2. 6C до 3,1C к концу века, что значительно превысит цель Парижского соглашения в 1,5C.
Китай играет решающую роль в переходе к «зеленой» энергетике, занимая лидирующие позиции в мире по производству ветряных и солнечных электростанций, причем в два раза больше строящихся мощностей, чем во всем остальном мире вместе взятом, говорится в докладе от 24 июля 2024 года в журнале Global Energy Monitor. (19)
Китай стал «новым Детройтом» для электромобилей. Благодаря гораздо более выгодному соотношению цены и качества, ведущие бренды EV, включая BYD и Geely, увеличивают долю рынка по всему миру, особенно в развивающихся странах, из-за очень высоких тарифов в развитых странах. Отчет Университета Гриффита от апреля 2024 года (20) показывает, что Китай доминирует в мировой торговле электромобилями (EV), литий-ионными батареями и солнечными фотоэлектрическими установками (PV) по мере того, как мир переходит от ископаемого топлива.
Однако, поскольку сверх конкурентоспособность китайских электромобилей ставит под угрозу выживание других автомобильных отраслей по всему миру, и не в последнюю очередь в высокозатратных развитых странах, возводятся массивные тарифные стены, лишающие потребителей возможности приобрести гораздо более доступные транспортные средства, работающие на зеленой энергии, и сдерживающие перспективы снижения выбросов. Тем временем Трамп 2.0 призывает «Бурить, бурить, бурить!», чтобы полностью использовать богатые сланцевые энергетические ресурсы Америки.
На 29-м климатическом саммите ООН (COP 29), состоявшемся в Баку (Азербайджан) в ноябре 2024 года, участники переговоров достигли спорного соглашения о выделении развивающимся странам к 2035 году не менее 300 миллиардов долларов в год на финансирование климатических программ, что было расценено потенциальными получателями как «оскорбительно низкий уровень».
В этих условиях 2024 год, похоже, ознаменовал собой резкий поворот на скользком пути к глобальному климатическому Армагеддону.
(8) Ухудшающаяся экономика Китая, реформы и предвзятые нарративы
Мало кто сомневается в том, что китайская экономика в настоящее время переживает не лучшие времена. Но не из-за якобы «подавленных» темпов роста в 4-5 %. Для экономики такого размера, как китайская, второй по величине в мире, это весьма приличные темпы роста.
В качестве иллюстрации, мой любимый пример — доходность (или рост) от инвестиций в десять долларов. Достичь 10 % несложно. Но мало кто возьмется утверждать, что аналогичный показатель для портфеля в триллион долларов! Другое сравнение — Соединенные Штаты. Как крупнейшая экономика мира, любой рост свыше 4 %, вероятно, является поводом для радости.
Тем не менее, от 4 до 5 % — это самый медленный темп роста в Китае с первого квартала 2023 года и гораздо ниже роста на 5,3 % в предыдущем квартале.
Наибольший ущерб был нанесен потреблению: рост розничных продаж оказался на 18-месячном минимуме, несмотря на то, что дефляционное давление вынудило компании снизить цены на все — от автомобилей до продуктов питания и одежды. Виной тому — негативный эффект от падения цен на недвижимость и акции, а также низкий рост заработной платы на фоне сокращения издержек в различных отраслях, что замедляет рост потребления и приводит к переходу от крупных покупок к более обыденным. Растущая торговая напряженность только усугубляет спад.
Некоторые эксперты задаются вопросом, не повторяет ли Китай предыдущее «потерянное десятилетие» Японии с 1991 по 2001 год, когда наблюдалось значительное замедление темпов роста и лопались пузыри активов в ранее оживленной японской экономике. Некоторые даже предсказывают сценарий «пикового Китая», согласно которому стране суждено никогда не обогнать экономику США, несмотря на то что ее население в настоящее время в четыре раза превышает население Америки.
Все это заставило наблюдателей за Китаем сократить свои прогнозы развития китайской экономики.
Что пошло не так
В 2007 году бывший премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао, по его словам, заявил, что траектория экономического роста страны является «нестабильной, несбалансированной, нескоординированной и неустойчивой».
С тех пор много воды утекло под мостом. Китай создал гораздо более прочный и стабильный фундамент в качестве второй по величине экономики мира, находящейся в самом центре глобальной взаимосвязанной цепочки поставок и создания стоимости. Китай является движущей силой энергетического перехода в мире, занимая доминирующее положение в производстве солнечных батарей, ветряных турбин и электромобилей (EV). В то же время страна переходит к «свободному, единому национальному рынку» и «общему процветанию», как подчеркивалось на недавнем Третьем пленуме Пекина.
Однако, несомненно, в стране действуют мощные ветры и демпферы.
Обвал огромного рынка недвижимости, на который приходится около 30 % китайской экономики, сильно охладил стремление людей к потреблению. Несмотря на то, что правительство не дало ситуации катиться в пропасть, наказав спекулянтов и убрав неустойчивые излишки, пузырь, надутый десятилетиями богатства на рынке недвижимости, был прорван, что привело к постоянному снижению частного потребления.
С лопнувшим пузырем недвижимости связана задолженность местных органов власти. В течение десятилетий они должны были использовать имеющиеся в их распоряжении ресурсы для финансирования масштабной местной инфраструктуры, услуг и социального обеспечения. Многие из них прибегали к использованию огромного земельного банка, находящегося под их контролем, вместе с местными банками, финансовыми учреждениями и хорошо связанными частными застройщиками, подпитывая спираль спекулятивного роста цен на недвижимость в хорошие времена. Теперь пузырь лопнул: Пекин жестко пресекает схемы Понци, наказывает коррумпированных чиновников и недобросовестных спекулянтов, подчеркивая, что жилье нужно людям для жизни, а не для спекуляций. Долги местных органов власти теперь лучше контролируются. Но требуется время для того, чтобы его погасить, а также для принятия новых мер и политики, чтобы решить проблему задолженности местных органов власти раз и навсегда.
Еще одним серьезным препятствием является постоянная безработица среди молодежи. Китай выпускает около 11,6 миллиона выпускников университетов в год. Большинство из них не могут найти работу, соответствующую их навыкам, несмотря на снижение ожиданий. Это породило популярную молодежную культуру «лежания на месте», или пассивности. Понимая, что Zeitgeist изменился, смекалистые студенты университетов спешат сменить специальность на компьютерные науки, но с небольшим успехом, поскольку спрос значительно превышает предложение.
Кроме того, существует огромная проблема стремительного ухудшения демографической ситуации, вызванная отмененной политикой «одного ребенка». По данным Европейского совета по международным отношениям (21), в 2023 году население Китая сократится на два миллиона человек, что станет вторым годом снижения численности населения подряд. Согласно статистике, общий коэффициент рождаемости в Китае, который неуклонно снижался с 1,5 рождений на одну женщину в конце 1990-х годов до 1,15 в 2021 году, сейчас приближается к 1,0 — гораздо ниже уровня воспроизводства населения в 2,1, который позволил бы поддерживать текущий уровень населения. Поскольку в состав рабочей силы входит гораздо меньше людей, страдает общая производительность труда и динамизм экономики.
Кроме того, с ростом продолжительности жизни существующий в стране относительно щедрый пенсионный возраст — 60 лет для мужчин и 55 лет для женщин — усугубляет так называемую проблему «4-2-1», когда четыре бабушки и дедушки на пенсии обращаются за поддержкой к двум работающим женатым взрослым среднего возраста, которые вынуждены содержать себя и единственного ребенка. Нет нужды говорить о том, что растущие расходы на пенсию по старости и здравоохранение ложатся непосильным бременем на казну страны.
Более того, вышеперечисленные проблемы усугубляются тремя глобальными игровыми факторами: четвертой и пятой промышленными революциями, меняющими методы ведения бизнеса и резко сокращающими потребность в человеческих ресурсах; инфляционным ветром и сбоями в цепочках поставок из-за затяжной войны на истощение в Украине и конфликтов на Ближнем Востоке; усилением враждебности США по отношению к Китаю и китайскому бизнесу, включая тарифы, санкции и постоянно расширяющуюся «дерискизацию» глобальных цепочек поставок и создания стоимости.
Китай попадает в ловушку «потерянного десятилетия» Японии?
Десмонд Лэкман из Американского института предпринимательства считает, что Китай, как и Япония, находится на пути к «потерянному экономическому десятилетию» (22) в свете аналогичных проблем, с которыми сталкивается китайская экономика.
С другой стороны, известный экономист Эсвар Прасад, профессор школы Дайсона в Корнельском университете и старший научный сотрудник Брукингского института, считает, что Китай спотыкается, но вряд ли упадет. (23)
Прасад полагает, что, несмотря на замедление роста и многочисленные риски, экономического и финансового краха можно избежать. Он отмечает, что, в отличие от многих других стран, большая часть долговых обязательств Китая принадлежит государству и может быть поддержана правительством в случае необходимости.
Прасад отмечает, что многие страны с развивающейся экономикой попали в беду из-за высокого уровня внешнего долга, особенно долга в иностранной валюте, который может вызвать проблемы с балансом, когда экономика и обменный курс страны ухудшаются одновременно. Однако внешний долг Китая оценивается в скромные 16 процентов ВВП, и менее половины его деноминированы в иностранной валюте.
Он признает, что китайская модель роста была неэффективной и финансово рискованной. Но китайское правительство поставило перед собой конкретные задачи по ребалансировке экономики, в том числе
— Сокращение зависимости от инвестиционного роста и переориентация на потребление домохозяйств как основной фактор роста ВВП;
— Обеспечение большего роста за счет сектора услуг, чем за счет низкоквалифицированного и низкооплачиваемого производства; и
— Отказ от физически-капиталоемкого роста в пользу повышения уровня занятости.
Одним словом, пока Китай пытается справиться с ситуацией, слишком рано предсказывать неизбежное «потерянное десятилетие», не говоря уже о необратимом упадке.
Относительный оптимизм Прасада может быть подкреплен следующими факторами, которые отличают Китай от болезненного опыта Японии в прошлом.
Глобальные экономические связи Китая не имеют аналогов и прецедентов. Благодаря высококонкурентным производственным процессам в большинстве областей, огромной экономике масштаба, глобальным связям и львиной доле критически важных редкоземельных металлов эта страна стала центром высоко интегрированной глобальной цепочки поставок и создания стоимости. Этот торговый и производственный центр усиливается благодаря безграничной электронной коммерции, где китайские гигантские многонациональные технологические игроки, такие как Alibaba и Tencent, а также предприятие «быстрой моды» Shein, делают свой вклад.
Многие китайские компании уже давно диверсифицировали свою деятельность в развивающихся странах с низкими издержками, включая Африку и Латинскую Америку. В последнее время, перед лицом американских маневров, направленных против «снижения рисков» Китая, все больше и больше китайских предприятий открывают зарегистрированные за рубежом производственные предприятия. Например, Geely, один из крупнейших китайских автопроизводителей, создал дочернюю компанию London Electric Vehicle Company в британском Ковентри, которая производит очень популярную модель LEVc для традиционных лондонских кэбов, что я ежедневно наблюдал во время своего недавнего летнего пребывания в Лондоне.
Одним словом, с момента открытия в 1978 году Китай прошел путь от «Сделано в Китае» («Производитель оригинального оборудования» (OEM) для иностранных предприятий) до «Создано в Китае» (как в случае с новой породой глобально конкурентоспособных инноваторов, таких как Alibaba и Tencent), а теперь и до расширения «Принадлежит Китаю».
Глобальная связь Китая дополняется его связью в масштабах всей страны. Города первого-третьего уровней Китая сформировали динамично развивающиеся экономически связанные «городские кластеры» на прибрежном морском побережье и во внутренних регионах страны. Они соединены непревзойденной в мире национальной сетью высокоскоростных железных дорог, протяженность которой к 2025 году составит около 50 000 км, что намного превышает общую протяженность (11 945 км) сетей высокоскоростных железных дорог в остальных странах мира вместе взятых.
В результате ожидается, что уровень урбанизации в Китае вырастет с 60,6 % в 2019 году до 65 % к 2035 году. Это не только поможет повысить общую производительность факторов производства в Китае, но и послужит пере балансировке экономики в сторону внутреннего потребления, отказавшись от чрезмерной зависимости от инвестиций в основные фонды и экспорта промышленной продукции, что является излюбленной критикой западных экономистов.
Вопреки распространенным сомнениям относительно относительного веса рынка в смешанной государственно-капиталистической модели Китая, частный сектор уже обеспечивает 50% налоговых поступлений, 60% ВВП, 70% инновационного потенциала, 80% занятости в городах и 90% новых рабочих мест. (так называемый «Частный сектор 56789»). Роль рынка получила еще большую свободу действий на недавнем Третьем пленуме в Пекине.
Рынок играет решающую роль в увеличении доли внутреннего потребления,
движущей силой которого является уже сформировавшийся в Китае средний класс. Согласно классификации Pew по группам доходов, средний класс Китая является одним из самых быстрорастущих в мире: с 39,1 миллиона человек (3,1 процента населения) в 2000 году до примерно 707 миллионов (50,8 процента населения) в 2018 году.
Согласно сообщению в газете China Daily от 5 декабря 2023 года, система регистрации домохозяйств ( hukou ), которая долгое время откладывалась, подвергается дальнейшей реорганизации (24). Это потенциально превратит около 200 миллионов городских мигрантов в начинающих представителей нижнего среднего класса, если они получат субсидированное жилье, используя многочисленные недавно построенные пустующие квартиры, которые, как известно, составляют «города-призраки» Китая.
К 2020 году доля сектора услуг в ВВП Китая составит 54,5 % по сравнению с 44,2 % десятилетием ранее, превысив долю промышленности. Динамизм этого сектора тесно связан с численностью когорты среднего класса. Будущая совокупная когорта среднего класса, насчитывающая около 900 миллионов поставщиков и потребителей услуг, вполне способна оживить китайскую экономику, перейдя от ВВП на душу населения в 12 700 долларов (конец 2023 года) к 30 000-40 000 долларов к 2035 году.
Как объяснялось выше, Китай успешно преодолевает технологические барьеры. Несмотря на технологическое удушение, навязанное США, Китай добивается устойчивого прогресса в сокращении разрыва в области высокотехнологичных нано-полупроводниковых чипов, согласно отчету от 28 июня 2024 года, опубликованному в филадельфийском исследовательском институте внешней политики. (25) Таким образом, Китай имеет все шансы сыграть заметную роль в цифровой и технологической Четвертой и Пятой промышленных революциях, которые в XXI веке переопределяют образ жизни людей, методы ведения бизнеса и способы оценки национальной мощи.
Много говорится о плачевных демографических показателях Китая, при этом мало внимания уделяется почти повсеместной автоматизации и роботизации на заводах и даже в гостиницах, супермаркетах и ресторанах. Новый цифровой век стремительно сокращает трудовые ресурсы. В любом случае, благодаря росту продолжительности жизни и улучшению медицинского обслуживания многие китайские пенсионеры, как мужчины, так и женщины, остаются трудоспособными и продолжают вести активную экономическую деятельность. Более того, в Китае зарождается «серебряная экономика», ориентированная на пожилых людей, их образ жизни, здоровье, товары и услуги. (26)
13 сентября 2024 года Всекитайское собрание народных представителей одобрило долгожданный план постепенного повышения пенсионного возраста на пять лет в течение следующих полутора десятилетий. (27) Пенсионный возраст для мужчин увеличится до 63 лет с нынешних 60. Для женщин он увеличится с 50 до 55 лет для «синих воротничков» и с 55 до 58 лет для «белых воротничков». Эти изменения в политике, по крайней мере, несколько стабилизируют демографическую ситуацию и придадут динамизм слабеющей экономике.
Китай играет ведущую роль на Глобальном Юге, чей вклад в мировой ВВП быстро увеличился с 19 % в 1990 году до 42 % в 2022 году, согласно отчету Roland Bergers, глобальной бизнес-консалтинговой компании. (28).
Учитывая негативные последствия, масштабная глобальная инициатива Китая «Пояс и путь», благодаря которой Африка получила столь необходимый инфраструктурный потенциал, включая транспортное сообщение, энергетические установки, коммунальные услуги, образование, больницы и технические навыки, в настоящее время оптимизируется для реализации более мелких и экологичных проектов, в которых больше внимания уделяется устойчивости долга, корпоративному управлению, прозрачности и партнерству с местными и международными заинтересованными сторонами.
В недавнем Форуме по китайско-африканскому сотрудничеству (FOCAC) в Пекине, который пройдет 4-6 сентября 2024 года, приняли участие лидеры 53 африканских стран и Африканского союза, а также тысячи других высокопоставленных делегатов, в результате чего был принят план действий из 10 пунктов для «Всепогодного китайско-африканского сообщества с общим будущим».
Наконец, еще до появления политики «могущественной и правой» Америки Трампа 2.0, разделительный нарратив Запада «демократия против автократии» выглядит предвзятым и корыстным. FOCAC 2024 показывает, что, независимо от идеологии, мир может работать вместе, чтобы повысить уровень жизни людей и улучшить современность, а также решить глобальные проблемы, включая изменение климата, пандемии и региональную безопасность, как указано в Глобальной инициативе развития, Глобальной инициативе безопасности и Глобальной инициативе цивилизации Пекина.
Недавние исследования Гарвардского центра Эша (29), Нью-Йоркского барометра доверия Эдельмана (30) и Парижского центра IPSOS (31) показывают, что, несмотря на многое, Китай входит в число лидеров среди правительств, пользующихся наибольшим доверием и поддержкой своих народов, что на несколько порядков выше многих западных демократических стран, включая США.
Эти исследования показывают, что, как бы ни были важны выборы, они — всего лишь процесс. Независимо от идеологии, конечным критерием политической легитимности является то, насколько стране удается завоевать доверие своего народа, добившись значительных улучшений в его жизни.
Пекин постоянно подчеркивает, что то, что работает в Китае, не означает, что это должно или может быть повторено в других странах мира. Тем не менее, идеологический нарратив Запада «один размер подходит для всех» все чаще ставится под сомнение.
В заключение следует сказать, что экономика Китая несколько шатается? Возможно. Многие другие страны, в том числе с развитой экономикой, сталкиваются с подобными проблемами. Вступает ли Китай в «потерянное десятилетие» по образцу Японии? Вряд ли. Достиг ли Китай своего пика? Нет.
26 декабря Всемирный банк повысил прогноз роста валового внутреннего продукта Китая на 2024 год до 4,9 % по сравнению с июньским прогнозом в 4,8 %. В 2025 году ожидается снижение темпов роста до 4,5 %, что все еще выше предыдущего прогноза в 4,1 %. (32)
Ветры и подводные течения меняются. Китай тихо и неуклонно готовится к перелому ситуации.
(9) ИИ и четвертая и пятая промышленные революции
2024 год ознаменовался стремительным развитием технологий искусственного интеллекта и расширением сферы применения цифровых технологий Четвертой и Пятой промышленных революций — от мобильной трансграничной торговли, повседневных роботов до военных беспилотников высокой сложности и масштаба. ChatGPT, способный генерировать человекоподобные ответы на вопросы собеседника и позволяющий пользователям уточнять и направлять разговор в нужное русло, задавая его длину, формат, стиль, уровень детализации и язык, по-прежнему полон неограниченных возможностей, как в лучшую, так и в худшую сторону. Пока неясно, превзойдет ли ИИ человеческий интеллект в ближайшее время, и если да, то не столкнемся ли мы с антиутопическим миром пугающих возможностей.
(10) Рост правых сил во всем мире
Период относительного мира, стабильности и процветания после Второй мировой войны, определяемый ориентированным на Америку «либеральным мировым порядком», уступил место соперничеству динамики, культур, нравов и идеологий. Положение менее привилегированных слоев населения стало намного хуже после десятилетий гипер глобализации, подпитывающей растущую враждебность к иностранцам. Скорость изменений ускорилась с наступлением эпохи цифровых технологий и отсутствия границ. В то же время богатство стало еще более сконцентрированным в руках сверхбогатых людей. Эти потрясения породили авторитарный подход в политике, согласно которому сильный националистический лидер, которому не нужно слишком много заботиться о парламенте и выборах, является хорошим способом защитить интересы народа.
Как отметил Лоренцо Робустелли в EUnews от 6 ноября 2024 года (33), весь мир сейчас находится в руках «сильных людей», включая США, Китай, Россию, Индию, Турцию, Египет, Иран, Саудовскую Аравию, Северную Корею, Тунис, Израиль и т. д., хотя большинство из них отнюдь не являются ксенофобами или антиглобалистами.
Как пишет Хесус Каскете 20 июня 2024 года в газете Asian Times (34), ультраправые заняли первое место в опросах во Франции, Италии, Австрии и Венгрии и второе — в Германии, Польше и Нидерландах. Ультранационалистические партии набирают силу в европейском парламенте Страсбурга — такие, как французское Национальное ралли, Альтернатива для Германии (AfD) и испанская Vox. Эти партии призывают к возвращению суверенитета отдельным государствам и с подозрением относятся к глобализации, что чревато экзистенциальными последствиями для Европейского союза и, возможно, для всего человечества, учитывая настоятельную необходимость глобального единства, чтобы замедлить и обратить вспять изменение климата.
Заключение
Так называемый «либеральный мировой порядок», центром которого после окончания Второй мировой войны стали Соединенные Штаты, в последние несколько десятилетий постепенно менялся в связи с возвышением Китая и других соперничающих сил на Глобальном Юге. Однако, как было сказано выше, в 2024 году, по-видимому, сплелись воедино десять меняющих ситуацию динамик, что делает этот год знаковым, меняющим существующий «мировой порядок», к лучшему или худшему.
Тем не менее, как показано в данном эссе, в этих переломных событиях содержатся зерна надежды, которые могут указать на более продуктивные способы навигации в будущем к менее разрушительному и более устойчивому миру для нашего разнообразного человечества.
В любом случае, в результате описанной выше динамики в ближайшие десятилетия могут произойти следующие события.
Во-первых, в условиях, когда американская гегемония все чаще оспаривается, мир станет более многополярным. В то время как Соединенные Штаты и Китай останутся доминирующими, каждый из них будет тянуть за собой своих союзников или полусоюзников, другие растущие претенденты, такие как Индия и Турция, скорее всего, будут тянуть за собой собственный вес.
Во-вторых, экономическая гравитация все решительнее перемещается с Запада на Восток, причем Азия и Ближний Восток становятся еще более динамичными в свете их соответствующих дальновидных стратегий развития.
В-третьих, несмотря на «маленькие дворы и высокие заборы», мир станет еще более взаимосвязанным и взаимозависимым, поскольку безграничная цифровая эпоха Четвертой и Пятой промышленных революций устремится вперед, меняя методы ведения бизнеса и повседневную жизнь людей.
В-четвертых, благодаря искусственному интеллекту, автономной робототехнике, космическим, глубоководным и другим пограничным технологиям способы ведения и выигрыша войн бросят вызов воображению военных всего мира и приведут к неопределенным и опасным последствиям.
В-пятых, эпоха нефти как основного источника энергии действительно закончится, когда возобновляемые источники энергии и интеллектуальные сети достигнут огромных масштабов экономии по всему миру. Появится новое поколение более «умных» электромобилей, которые практически полностью вытеснят автомобили с дизельными двигателями, превратив их в раритеты или коллекционные экземпляры.
В-шестых, несмотря на прогресс в деле декарбонизации, изменение климата станет еще более серьезным, что приведет к стихийным бедствиям, сокращению биоразнообразия и, прежде всего, к нехватке воды в большем количестве мест, что повлечет за собой гуманитарные инциденты и трансграничные конфликты.
В-седьмых, когда старые счеты между суннитами и шиитами будут сведены или утихнут, на Аравийском полуострове наступит новый золотой век процветания с футуристическими городами и стилем жизни, а также более инклюзивной культурой и ролью женщин.
В-восьмых, при длительном печатании денег в качестве экономических стероидов, не в последнюю очередь в Соединенных Штатах, еще один вероятный глобальный финансовый кризис, вызванный долларом, будет играть роль хаоса для мировой экономики.
В-девятых, через Тайваньский пролив годы напряженности, включая военную эскалацию, вероятно, будут изменены удвоенным обменом между людьми и значительно расширенной экономической интеграцией. В конечном итоге Тайвань может мирно вернуться в состав Китая на основе с таким трудом выработанной специальной сделки, гораздо более щедрой, чем для Гонконга и Макао. Такой исход, если он произойдет, значительно повысит стратегический авторитет Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе и во всем мире.
В-десятых, в условиях многополярного мира может набрать силу требование реформирования глобальных институтов, включая Международный валютный фонд (МВФ), Всемирный банк и Совет Безопасности ООН, что пойдет на пользу миру и стабильности во всем мире. Некоторые идеи реформирования укоренившейся структуры власти Совета Безопасности ООН были предложены в моей исследовательской работе, опубликованной базирующимся в Риме изданием World Geostrategic Insights 1 декабря 2023 года. (35)
Автор: Эндрю К. П. Люн, SBS, FRSA — международный и независимый китайский стратег. Председатель и генеральный директор компании Andrew Leung International Consultants and Investments Limited. Ранее занимал должность генерального директора по социальному обеспечению и официального представителя Гонконга в Великобритании, Восточной Европе, России, Норвегии и Швейцарии. Избранный член Королевского общества по делам Азии и Совета управляющих Королевского колледжа Лондона (2004-10), научный сотрудник исследовательского центра в Чжухай Ском кампусе (2017-20), член Консультативного совета Европейского центра электронной коммерции и интернет-права в Вене, приглашенный профессор бизнес-школы Лондонского столичного университета.
(Мнения, выраженные в данной статье, принадлежат только автору и не обязательно отражают точку зрения World Geostrategic Insights).